Банник — дух, живущий в бане, в поверьях восточных славян, пугающий людей и требующий жертв, которые ему надо оставлять в бане после мытья. Часто Банника представляют в виде маленького, но очень сильного старика с лохматым телом.

Банника винят во всех неудачах в бане. Любимое занятие Банника — обжигать людей кипятком, кидаться камнями в печи-каменке, а также стучать в стену, пугая парящихся. Чаще всего банник был невидим и обнаруживал свое присутствие шумом. Его видимые обличья были очень разнообразны. Он появлялся в виде крохотного, но очень сильного нагого старичка с радужными глазами и с длинной, покрытой плесенью бородой. Иногда он представлялся черным мохнатым человеком огромного роста с длинными волосами, с железными руками и когтями, которыми душит или «запаривает» моющихся. Иногда он был сед и мохнат, иногда — наг и покрыт грязью или листьями от веников. Голос банника был скрипучим или похожим на голос знакомых людей. По поверьям жителей некоторых районов России, банник мог превращаться в кота, собаку, лягушку, белого зайца и даже в веник или уголь. Также банник мог обернуться каким-нибудь знакомым человеком.

В самой бане банник занимал место за каменкой, а когда сердился, перебирался под полок.
По народному поверью, банников в бане могло быть и несколько, а иногда банник обитал там с женой и детьми.

Откуда брался банник в каждой конкретной бане — неизвестно, но в ночь после ее постройки он становился там полновластным хозяином. Поэтому банника заранее задабривали: когда баню заканчивали, под порог закапывали черную курицу или черного петуха. При этом курицу полагалось не резать, а задушить и не ощипывать. Также было поверье, что банник появляется в бане после того, как там побывала роженица.

Вообще, банник женщин привечал лучше, чем мужчин, особенно он не любил пьяниц.

Список нарушений, из-за которых сердится банник, достаточно велик, но и разумен. В бане нельзя было громко говорить, шуметь, стучать или смеяться. Самый строгий запрет распространялся на брань. Добрая треть наказанных пострадали из-за своего пристрастия к ругани, ведь считалось, что произнесенное в бане проклятье обязательно сбудется. Также банник не любил, когда подгоняли того, кто парится в бане, или когда приходили в баню в пьяном состоянии. Существовало не так много средств защиты от банника. Несмотря на то, что христианские обереги (крест, молитва и упоминание Господа) считаются универсальными средствами против нечистой силы, против банника они действовали недостаточно эффективно. Самым надёжным средством являлось соблюдение правил поведения в бане и возле неё. Спугнуть банника мог также голос другого человека из-под окошка. По народному убеждению, если попал под руку баннику, надо выбежать из бани и позвать на подмогу домового: «Батюшка, выручи!»

Однако банник иногда проявлял себя не только как дух бани, но и как дух-охранитель людей — хозяев бани. Он защищает их от «чужой» нечисти. На Руси рожали исключительно в бане. Как правило, будущая мать переселялась из дома в баню не менее чем за три дня до родов. Будучи самым лютым из всей «домашней» нечисти, банник лучше всех мог защитить мать и дитя, которые в это время находились на грани двух миров. Правда, при этом женщину ни на минуту не оставляли одну, люди все таки не до конца доверяли баннику.

Считалось также, что в лечении баннику нет равных. В древности любую хворь лечили, парясь в бане, и исцеление приписывалось не целебным свойствам пара, а лекарским умениям банника.

Чтоб задобрить Банника, ему оставляют кусок ржаного хлеба с большим количеством крупной соли.

Автор: Старовер

Моряки – это прекрасные, сильные, мужественные люди. О дружбе моряков ходят легенды. А герои этого рассказа настоящие моряки с большой буквы, да ещё и Дальневосточники! Женька, Захарыч и Кузьмич когда-то вместе работали на ПТР «Иртыш». Женька, хоть и самый младший, но капитан, Захарыч боцман, а Кузьмич «марконя», так называют между собой моряки начальников рации. Столько вместе было пережито, даже два раза на мель садились и думали, кранты! Вот почему даже после «Иртыша» мужики частенько любили вместе попариться в баньке, поговорить о том, о сём, прогреть свои старые косточки. Вот и на этот раз три товарища собрались на даче у Женьки, взяв с собой всё необходимое для парной – веники, водку и закуску. Боцман взял с собой ещё и баян, чтоб веселее было. Ещё был уговор – никаких женщин! Своим жёнам все трое клятвенно пообещали вернуться в 22.00. И любимые женщины верили и ждали, как и все прошедшие годы, связанные с «Иртышом». Итак, подали жару и… Растянул меха баяна Захарыч, полилась тоскливая песня «Ой ты, Галю, Галю!». — Стой, Захарыч! Давай лучше «Ой ты, Юка, Юка!» запоём! – предложил Кузьмич и вместе с боцманом залился раскатистым смехом. — Да будет вам, мужики! Сколько раз это можно вспоминать? — Давай, давай, Кузьмич, наливай, да рассказывай! — Дело было так. Пришвартовались мы в одном маленьком японском порту. Я и Захарыч, как нормальные люди, по магазинам побежали, а вот кэп наш горе пошёл в ресторане топить по поводу разрыва с девушкой. Саке, суши, милая японочка прислуживает… Красиво жить не запретишь! Только узнал наш Женька имя красавицы, как с треском ударил лицом в салат и уснул. Очнулся красный молодец, а девицы японской не увидел! Видно демоны похитили! Как же, спасать её нужно! И давай Женька искать её. В гараж стариков залез, предварительно проломив его «картонные» ворота и в будку телефонную заглянул, сокрушив после чего бедолагу до основания. Поиски прекратили добрые местные жители, которые сообщили полиции, что «руссо туристо» заглядывает во все мыслимые и немыслимые места, изрядно их подпортив, и при этом страстно выкрикивая имя Юка, со значительным превышением порога допустимых децибел. Так давай те же выпьем за красавицу Юку и добрых японцев! Зазвенели рюмки, снова заиграл баян: «А я милого узнаю да по походке…». — Подожди, подожди, Захарыч! А теперь на меня навеяли воспоминания – решил отомстить Женька. Пиджачок свой помнишь? — А что, пиджачок? — О! Я на вторую полку полез – сообщил Кузьмич – А то боюсь не удержаться и от смеха кого-нибудь оплевать. — Зашлись, зашлись! — Женька, продолжай! – выкрикнул со второй полки бывший «марконя». — Да не остановлюсь на пол пути! Когда Захарыч был ещё просто Глеком, купил он себе любимому новенький дорогой костюм. А приятели не отстают, говорят проставляться надо. Вот и поспешил моряк загран. заплыву тёмным осенним вечером в новом костюме этот самый костюм вместе с друзьями обмывать. Да вот незадача. Дороги у нас были и есть то, какие? С ухабами да колдобинами, ямами и открытыми люками! Вот в такой открытый люк боцман в темноте и угодил. Но, повезло. Не ушибся, только испачкался. Быстро вернулся назад и постирал костюмчик в хлорочке, обмывку пришлось на следующий вечер перенести. «Да это к лучшему» — успокоили друзья – «девчонки смогут прийти». Костюмчик обсох, наш герой прибыл на место назначения. Весёлая компания, шутки смех. И вдруг всё стихает, как только печка хорошенечко растопилась. Всё помещение охватил ужасный, стойкий… запах хлорки, свидетельство чистых намерений вышеупомянутого боцмана. Видимо, хлор так въелся в костюм, что от высокой температуры начал испаряться. Так что новенький костюмчик был на веки посрамлён, а девчонки сбежали. И тут, неожиданно для всех, вместо привычного смеха, раздался страшный грохот. Ужасно тонкое, голое тело Кузьмича свалилось со второй полки прямо на деревянные полы и застыло. Друзья, уже на протяжении четырёх часов, не отличавшиеся трезвостью, как могли, пытались нащупать пульс. Женька, наконец, смог определить, где у тела Кузьмича рука. Захарыч дрожащей ручищей обхватил его запястье… После этого оба сняли с себя банные шапочки. — Как глупо! – подметил бывший капитан. — Смерть всегда глупая. – добавил бывший боцман. — А всё равно, не может Кузьмич даже после смерти в бане без смеха. Посмотри, какой он тощий! И два товарища нервно расхохотались. Не удержавшись на ногах, Захарыч упал на свой баян, меха растянулись в глиссандо. — Ну что за люди! Умереть, и то спокойно не дают! – сквозь храп раздался голос Кузьмича, самого весёлого «маркони» на свете. Автор статьи: Глечик Светлана Владимировна