В конце прошлого столетия во время раскопок Иерихона — города библейских времен, история которого насчитывает более семи тысячелетий, — русские археологи, работавшие там, обнаружили великолепную баню из мрамора. Тогда в Европе ходила шутка: «Русские так любят баню, что отыскали ее даже в раю».

В книге Нестора «Повесть временных лет» тоже имеется немало строк, посвященных бане. Например, о том, как в еще не ставшем тогда Великом Новгороде легендарный апостол Андрей, идя с проповедью христианства, увидел деревянные бани, где люди, обнажившись, били себя вениками, а затем окатывали холодной водой: «И возмуть на ся трутье младое и бьють ся сами… и облеются водой студеною… и то творят мовенье собе, но не мученье». Нестор повествует о походе Олега в Константинополь в 907 году. В договоре с Византией говорится о праве русичей пользоваться банями: «И да творят мовь елико хотят».

Историк Прокопий Кеасарийский упоминает о том, как местные, враждовавшие с войском Олега, возмущались: «Живем мы в хижинах в стране пустынной, а этим кутингурам дано право мыться в византийских банях и жить в золоте». Так они говорили о победоносных войсках князя Олега.

Еще одна интересная подробность: в Древней Руси побежденные платили дань, в том числе и березовыми вениками для бани.

Киево-Печерский монастырь был крупнейшим очагом культуры Киевской Руси. Он славился библиотекой с ценнейшими книгами, в том числе и по медицине. Печерские монахи, прослышав о пользе парных бань, стали их устраивать для лечебных целей, но на русский самобытный манер. Древнерусские иноки-целители не брали платы за лечение, их называли врачами «безмездными», то есть лечащими безвозмездно.

Уже в наше время археологи обнаружили в Киеве близ Софийского собора остатки древней каменной бани — печь со стенами в тринадцать рядов кирпичной кладки. Такая внушительная печь могла давать очень сильный жар. Да и остальное оказалось устроено очень ладно: просторный предбанник, где, видимо, не только раздевались и отдыхали, но и обливались холодной водой, а в другом помещении — купальня.

Русская баня упоминается в летописях X–XII веков. Ее называли: мовь, мовня, мовница, мыльня, влазня или просто баня.

 

Историческая справка:

966 год. В уставе князя новгородского и киев-ского Владимира общие, бесплатные бани именовались заведениями для «немогощных».

1077 год В Лаврентьевской летописи упоминается о бане при дворе киевской княгини Ольги. Названа эта баня «истобъка» и «белотелька».

1091 год. Переяславский епископ Ефрем, впоследствии киевский митрополит, повелел: «Заводить строение банное, врачево и всех приходящих безмездно врачевать».

В эти годы монах Киево-Печерского монастыря Агапит, прославившийся как искусный врачеватель-травник, исцелял больных травами и парной баней. По монастырскому уставу больных полагалось мыть в бане три раза в месяц, что являлось «нарушением», поскольку обычные деревенские жители ходили в баню не реже четырех раз, то есть на каждой фазе лунного месяца и согласно знахарским рецептам это считалось правильным. Агапит же трехразовую помывку приурочил по понятиям к Святой Троице.

В «Истории государства Российского» Карамзин приводит свидетельства иноземных путешественников, побывавших на нашей земле в древние времена: «Житель полуночных (то есть — северных) земель любит движение, согревая им кровь свою, привыкает сносить частые перемены воздуха и терпением укрепляется, презирает непогоды, свойственные климату северному, закаляется своей огненной баней». Карамзин многократно упоминает баню как непременный обычай русских людей, сопутствующий им от рождения до смерти, помогающий переносить тяготы жизни и отвращающий от болезней. У него же имеется любопытная подробность: «Дмитрий-самозванец никогда не ходил в баню. Жители московские заключили из того, что он не русский».

В Ипатьевской летописи, отражающей события конца XIII века, читаем: «Строянна баня каменно». Далее подчеркивается, что: «Сего же бысть в Руси». Можно предположить,  что это были первые каменные банные строения настолько несвойственные Руси, что о них даже написали в хронике.

 

В народе утвердились неписаные заповеди: «Поздничай по средам, ходи в баню по субботам», «Помни день субботний — банный день». В старину неделей считалась лунная четверть, значит, «суббота» — день накануне лунной фазы, так как этот день считался «воскресенье» в подвижном древне-русском календаре.

Сооружая на голландских верфях фрегат, Петр I жил как простой плотник: сам себе готовил пищу, построил русскую баню, без которой не мыслил своего существования. Широкую натуру Петра стесняли дворцовые хоромы. Будучи в Ревеле, ныне Таллинне, он построил для себя небольшой домик: спальня, столовая, кухня и баня. Вот рассказ, записанный со слов современника Петра I: «В 1718 в бытность Петра Великого в Париже, приказал он сделать в доме для гренадеров баню на берегу Сены. После жару они купались в реке. Такое необыкновенное для парижан, по мнению их, смертьприключающее действие произвело многолюдное сборище зрителей. С удивлением смотрели, как солдаты, выбегая, разгоряченные банным паром, кидались в реку, плавали и ныряли. Королевский гофмейстер Вертен, находящийся в прислугах Императора, видя сие купание, Петру Великому докладывал (не зная, что то делается по приказу Государя), чтобы он солдатам запретил купаться, ибо все перемрут. Петр рассмеявшись отвечал: «Не опасайтесь господин Вертен, солдаты от парижского воздуха несколько ослабли, так закаливают себя русской баней. У нас бывает сие и зимой. Привычка — вторая натура. Да без бани нам, как телу без души».

 

Это далеко не полный список литературных памятников старины о бане.

Баня действительно почиталась как сакральное место, с одной стороны считавшееся опасным для человека и связанное с непонятной силой и колдовством, а с другой стороны воспринималась, как очищающая и целительная, необходимая в крестьянском быту.

Баня в старинном обиходе традиционно считалась местом пограничным, ведь в ней смывали телесную и душевную грязь. Очевидно поэтому ее ставили вдали от дома (обычно — по оврагам, косогорам, на отшибе) и прочих деревенских строений; и в ней отсутствовали священные предметы. В бане исконно не вешали икон, а идя в баню, снимали нательные кресты. Возможно, на представление о бане как о пограничном месте, где сходятся и чистые и нечистые энергии, повлияло и то, что в ней женщины рожали. Роды же издавна считались делом загадочным, мистическим.

Банные тазы, кадки, ушаты, шайки, ковши и вообще все предназначенное для мытья также издавна считались «нечистыми», собственностью «другого» пространства. По сложившемуся в народе убеждению, воду, приготовленную для мытья, нельзя пить, даже если она чистая.

 

Марина Крымова

• amazonS3_cache: a:55:{s:56:»//kreolua.eto-ya.com/files/2018/01/2018-01-13_142227.png»;i:386;s:57:»//kreolua.eto-ya.com/files/2018/01/2018-01-13_142227.png&»;a:1:{s:9:»timestamp»;i:1716040185;}s:54:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2018/01/2018-01-13_142227.png»;i:386;s:51:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/sekrety-bani.png»;i:429;s:59:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/sekrety-bani-235×320.png»;i:429;s:49:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/sekrety-bani.png»;i:429;s:57:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/sekrety-bani-235×320.png»;i:429;s:51:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/semya-v-bane.png»;i:61;s:59:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/semya-v-bane-320×223.png»;i:61;s:49:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/semya-v-bane.png»;i:61;s:57:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/semya-v-bane-320×223.png»;i:61;s:49:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/vsyo-klass.jpg»;i:63;s:47:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/vsyo-klass.jpg»;i:63;s:61:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/zamechatelnaya-parnaya.jpg»;i:65;s:59:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/zamechatelnaya-parnaya.jpg»;i:65;s:47:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/v-kupeli.png»;i:66;s:45:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/v-kupeli.png»;i:66;s:41:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/at.png»;i:430;s:49:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/at-228×320.png»;i:430;s:39:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/at.png»;i:430;s:47:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/at-228×320.png»;i:430;s:43:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/pszh.png»;i:431;s:51:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/pszh-232×320.png»;i:431;s:41:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/pszh.png»;i:431;s:49:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/pszh-232×320.png»;i:431;s:41:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/sn.png»;i:432;s:49:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/sn-227×320.png»;i:432;s:39:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/sn.png»;i:432;s:47:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/sn-227×320.png»;i:432;s:42:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/isr.png»;i:433;s:50:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/isr-225×320.png»;i:433;s:40:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/isr.png»;i:433;s:48:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/isr-225×320.png»;i:433;s:42:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/ism.png»;i:434;s:50:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/ism-226×320.png»;i:434;s:40:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/ism.png»;i:434;s:48:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/ism-226×320.png»;i:434;s:42:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/dsp.png»;i:435;s:50:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/dsp-229×320.png»;i:435;s:40:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/dsp.png»;i:435;s:48:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/dsp-229×320.png»;i:435;s:42:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/isa.png»;i:436;s:50:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/isa-228×320.png»;i:436;s:40:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/isa.png»;i:436;s:48:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/isa-228×320.png»;i:436;s:46:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/knigb-1.png»;i:437;s:54:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/knigb-1-230×320.png»;i:437;s:44:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/knigb-1.png»;i:437;s:52:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/knigb-1-230×320.png»;i:437;s:46:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/knigb-2.png»;i:438;s:54:»//kreolua.eto-ya.com/files/2019/05/knigb-2-231×320.png»;i:438;s:44:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/knigb-2.png»;i:438;s:52:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2019/05/knigb-2-231×320.png»;i:438;s:44:»//kreolua.eto-ya.com/files/2011/05/uzhas.jpg»;s:2:»64″;s:42:»//cdn.eto-ya.com/kreolua/2011/05/uzhas.jpg»;s:2:»64″;}